«Бок о Бок» исследует феномен профеминизма, мужского движения в поддержку феминисток. В истории вопроса, современной ситуации и позиции действующих профеминистов разбирался Фёдор Дубшан.
«...писали ей учтиво вольтер и дидерот»
В последнее десятилетие феминизм сделался не просто общеизвестным явлением и уделом узкой группы активисток, а стал частью глобальной культуры, поставил перед обществом вопросы, признанные первоочередными. Защита прав женщин воспринимается так же серьёзно, как и, например, экологическая проблематика; дискриминация по признаку пола — не менее важный предмет, чем ксенофобия и расизм. Тот факт, что истеблишмент разных стран отрицает важность феминистской повестки или старается подавить голос движения, уже сам по себе подтверждает активное и деятельное существование феминизма, иначе не с чем было бы бороться его противникам.
Другое дело — союзники. Поддерживающие феминизм мужчины (и люди с другой идентичностью), вероятно, существовали всё то время, что существует само движение — начиная с философов Дидро, Монтескьё или Гольбаха в восемнадцатом веке. Вольтер рассуждал о несправедливости, с которыми сталкиваются женщины. Экономист и социолог Джон Стюарт Милль в 1832 году в Британском парламенте призывал дать женщинам избирательные права. Социал-демократа Августа Бебеля советская феминистка Александра Коллонтай называла «великим борцом за права и свободу женщины». Из русских мыслителей, конечно, вспоминаются прежде всего Чернышевский и Герцен.
Но в каком качестве мужчины могут поддерживать женщин, и с какой позиции? Дьявол в деталях, и слишком легко в случае принципиального дисбаланса власти, каковой неизбежно имеется в отношениях мужчин и женщин, равноправное сотрудничество может обернуться дозированным подательством благ «сверху» — патернализмом, то есть буквально «отцовским» отношением.
Это было ясно уже Симоне де Бовуар. В одной из своих главных работ «Второй пол» она писала, что мужчины не могут быть феминистами в принципе: слишком сильны глубинные различия между гендерами. Эту точку зрения поддерживают и современные сторонницы сепаратистского феминизма, которые полагают, что мужская социализация и мужской взгляд неизбежно будут искажать феминизм и уводить его от трудов на благо женщин к работе в пользу патриархата, намеренно или невольно.
«Профеминизм здорового человека»
Что же остаётся дружественным мужчинам, с точки зрения тех феминисток, кто не считает нужным полностью разрывать контакт? Союзничество, поддержка и деление привилегиями. В ходе этих рефлексий в 60-х годах XX века на Западе и возникло слово «профеминизм».
Вокруг этого термина уже ломались копья: мол, насколько корректно таким образом отделять мужчин от собственно фем-движения? Не является ли такой подход столь же сексистским, как «патриархальные» социальные феномены, против которых и борется феминизм? Но, похоже, к настоящему времени был найден относительный консенсус: профеминизм среди мужчин-союзников в основном не воспринимается как слово уничижительное, а адекватно отражает разницу между субъектностью женщин как бенефициарок феминизма и поддерживающей позицией мужчин, сочувствующих фем-движению. То есть работает старый демократический принцип «ничего для нас без нас»: именно принадлежность к уязвимому сообществу позволяет бороться за права этого сообщества в полной мере. А вот статус союзника расставляет свои акценты.
— Можно провести аналогию с ЛГБТ-активистами. Они тоже борются за свои права, а люди с гетеросексуальной ориентацией могут их поддерживать, при этом, конечно, не являясь частью сообщества, — говорит в интервью «Афише» редактор квир-зина «Открытые» Антон Данилов. — <...> если мужчина не проявляет никакого насилия в отношении женщин, не считает их хрупкими, слабыми и от природы глупыми существами, выступает за гендерное равенство, понимает и разделяет стремление женщин к достижению своих прав, то это и есть профеминизм здорового человека.
В России о профеминизме заговорили тогда же, когда и сам феминизм сделался постоянной темой новостей. Пожалуй, одной из первых была «Школа союзников»: в 2015 году петербургские активисты Даниил Грачёв и Даниил Яровиков создали инициативу под таким названием. В «Школе» устраивались встречи для мужчин с рассказом о борьбе с гендерным насилием, кинопоказы, шла работа в соцсетях.
— Патриархат дискриминирует женщин в интересах мужчин, и мы получаем от него выгоду. Поэтому, в том числе, важно не молчать, — рассказывал The Village Даниил Грачёв. — Ты можешь быть сколько угодно хорошим, но если не вмешиваешься — ты фактически принимаешь участие в насилии и дискриминации. И в «Школе союзников» мы постараемся помочь мужчинам не участвовать в молчании, предлагать конкретные действия, вместе искать способы, которыми могли бы как-то влиять на существующий порядок вещей.
К сожалению, к настоящему моменту проект, похоже, прекратил существование: последняя запись в паблике датируется позапрошлым годом.
Порою мужской активизм всё-таки может быть обращён и непосредственно к женщинам. Эксперт по рукопашному бою крав-мага Александр Друсаков организует семинары по самообороне для женщин в Москве и в Израиле и снимает видео с разбором важных техник.
«...цель — в первую очередь дать каждой женщине понимание своих возможностей и ограничений, помочь принять и использовать их. Мы исходим из того, что самооборона — это история про личные границы в психологическом смысле, но на физическом уровне, — пишет Александр в одном из постов в своём канале «Настоящий феминист».
«Когда границы сдвинуты в прямом смысле в самую глубину женского тела магическими формулами вроде «Девочки не дерутся», «Девочки должны быть удобными и хорошими», «Терпеть — это нормально», идея о самозащите становится чем-то неправильным, ведь они как бы и не нарушаются. <...> Женщина как бы сама себе не принадлежит. <...> Общество культивирует беспомощность в женщинах, подламывая их волю с рождения, отравляя их голову идеями о бесполезности сопротивления, о неотвратимости ужасного наказания в случае его оказания. Не гневи бога, не гневи мужчину. Терпи. <...> Смысл нашего проекта, наших видео и семинаров — дать вам почувствовать, почему эти общественные установки — это полная, огромная ложь. Мы дадим вам несколько практичных инструментов, которые не забудутся. Но главное — мы дадим вам понять, что вы можете поставить границы там, где захотите, а потом сможете их защитить. Личные границы растут из идеи о том, что вы принадлежите и должны только себе. <...> у нас всегда есть возможности и шансы. Это то, чему учит крав-мага — оценивать свои шансы, видеть возможности и понимать, что можно сделать».
«Главное — слушать и видеть»
Мы побеседовали с несколькими мужчинами, которые определяют себя как профеминисты, и узнали об их взглядах, о том, как они пришли к этому мировоззрению — и что, с их точки зрения, могут делать союзники, чтобы помочь женскому движению.
Сергей Спешков, бизнес-аналитик:
На моё отношение повлияло детство и семья: отец-алкоголик и мама, которая всю жизнь безропотно тянула на себе весь быт. Эту несправедливость я никогда и ничем не исправлю, но могу сделать так, чтобы подобного было чуть-чуть меньше в мире. Кроме того, повлияли те женщины (партнёрки, подруги, знакомые), которые были рядом со мной во взрослой жизни; совместно пережитый опыт и их рассказы. И, конечно, довольно широкое обсуждение в последние годы феминизма, неравенства и сопутствующих проблем в моём информационном пузыре. Я достаточно много писал на эту тему в соцсетях, но сейчас решил, что эффективнее тратить меньше времени на фейсбук, а вместо этого чуть побольше платить тем общественным институтам, которые, как мне кажется, делают мир лучше. Я подписан на регулярные переводы центру «Насилию.нет» (Минюст РФ включил центр в реестр НКО, выполняющих функцию иностранного агента), АНО «Тебе поверят». Участвовал в подготовке благотворительного интеллектуального турнира в пользу АНО «Тебе поверят».
Антон Маторин, учитель осознанности:
Я был не последним тренером по пикапу — то есть по техникам соблазнения. Даже в художественной литературе и на «Луркморе» упоминаюсь в этих контекстах. В какой-то период спорил с феминистками, потом стал их понимать: осмыслял гендерное — и вот доосмыслялся. Стало просто очевидно, что что-то очень сильно не так с тем, как мы, обычные русские (и не только) мужчины, взаимодействуем с женщинами. Я не один такой с прошлым в пикаперском движении. Знаю одного англичанина из этого же бизнеса, который даёт деньги на убежища жертвам насилия. Сейчас я работаю в психологическом консультировании и веду группы. Пользуюсь тем, что какое-то количество людей меня слушает и доверяет мне. Периодически помогаю им лучше прочувствовать и понять — в числе прочего — те вещи, которые видны из феминистской оптики. Конечно, главное для профеминистов — слушать и видеть женщин. И, если есть силы и задор — оттормаживать товарищей по гендеру.
Николай Кавказский, член левсд, кандидат в депутаты госдумы от партии «Яблоко»:
Когда я начал заниматься ЛГБТ-активизмом в 2010 году, то феминистки оказались на тот момент в Москве ближайшими союзницами ЛГБТ-движения. Я стал поддерживать феминизм из союзнических соображений — после этого у меня появилась оптика, которая позволила осознать, какой чудовищной дискриминации подвергаются женщины во всех сферах жизни. Так что мужчинам необходимо поддерживать эмансипацию женщин и бороться за равноправие, будь то в быту или на политическом уровне. Как зампред Гендерной фракции «Яблока» я занимаюсь организационной работой по включению феминистской повестки в программу партии, помогаю вести соцсети, собирать подписи, организую и участвую в уличных акциях, а также круглых столах фракции. Как кандидат в депутаты я буду требовать создания кризисных центров для жертв домашнего насилия, введения поста Уполномоченной по правам женщин, добиваться равенства оплаты труда, бороться по всем фронтам с нашей патриархальной системой общества.
Александр Дельфинов, поэт:
Многие пункты фем-повестки были для меня актуальны давно. Когда я стал общаться с феминистками — сразу почувствовал близость по многим пунктам. Я же старый пионер, ещё в 90-е годы какие-то вещи успел осмыслить. Думаю, тут две причины. Во-первых, я сам сталкивался в своей жизни с насилием, поэтому тема мне близка. Я пропускаю её через себя эмпатически, как писатель, поэт — легко встаю на место жертвы. Мне не нужно объяснять, в чём тут дело. Другой момент — моя не-цисгендерность. Я белый, уже почти пожилой, но не цисгендерный мужчина. И через эту сторону моей личности я тоже чувствую те проблемы, о которых говорят феминистки. Для меня это не абстракции, а конкретный опыт.
Сейчас, живя в Германии, я не участвую в российском активизме. Но как поэт я эту проблематику вшиваю между строк в свои тексты. Одна из моих главных тем, например, в книге «Радуйся!» — это институциональное насилие, которое пронизывает все слои жизни в постсоветском обществе, от абьюза до других проявлений. Я никогда не обсуждал это с феминистками, но мне кажется, именно в этой теме я с актуальной феминистской литературой схожусь. Я вижу, что тексты многих авторок немного о другом. Но вот когда, например, мы работали с Динарой Расулевой над общим поэтическим проектом, когда я натыкаюсь на тексты Оксаны Васякиной — мне это кажется очень близким.
Феминизм — большой и неоднородный поток разных течений. Я общий язык нахожу с левыми и либеральными феминистками, хотя и правых читаю, дискутирую, в чём-то могу соглашаться, в чём-то — нет. Могу сморозить глупость, оказаться неправ. Мне кажется, для любого профеминиста важно было бы общаться, коммуницировать с как можно большим количеством людей внутри дискурса, с разными точками зрения. Всё время актуализировать своё понимание вопроса, чтоб не окостенеть в постоянно меняющемся мире.
Сэм Клебанов, продюсер, телеведущий
Чаще всего для ребёнка ролевая модель — его родители. У меня никогда не было ощущения, что в семье один должен быть подчинён другому, что обязанности лежат на ком-то одном. Папа меня встречал из школы и кормил обедом, потом приходила мама и кормила ужином, а папа уходил на репетицию в театр. Всё очень органично происходило. Бюджет был общий, при том что мама, как главный специалист проектного института, зарабатывала больше. Это не было проблемой, драмой — каждый вносил свой вклад.
И в Швеции, где я живу сейчас, быть профеминистом — нормально и естественно. Как-то это дополнительно оговаривать — всё равно что сказать: «Я — человек, который пьёт воду и дышит воздухом». Вот у друга с женой родился ребёнок — он с радостью берёт отпуск, чтоб сидеть с ним. И даже не думает, профеминизм это или нет — это просто нормально. При этом в Швеции рождаемость выше, чем в России. Страшилки про «загнивающий Запад» не работают.
Чем больше мужчин сегодня будет продвигать абсолютно равноправное, без дискриминации и предрассудков, отношение к женщинам и представителям квир-сообщества — тем лучше. Тем более, что возможности для этого есть: от коммуникации в соцсетях до воспитания собственных детей. Для меня это особенно актуально, потому что я папа семилетней девочки. Я понимаю, что ей предстоит жить в мире, который отчасти остаётся мужским — даже в Швеции. Я всё время объясняю, что не надо ограничивать себя какой-то «женской ролью» — она должна сама быть хозяйкой своей судьбы и делать то, что для неё правильно и органично.
В России до сих пор феминизм — ругательное слово. Но я прекрасно помню, что раньше отношение к феминизму и к ЛГБТ-тематике было совершенно другим. В одном из первых фильмов, который мы пустили в прокат, «Покажи мне любовь», речь идёт о любви двух шестнадцатилетних девочек. Теперь такое немыслимо представить себе на телевидении. А тогда нас и актёров приглашали поговорить об этом в студию Первого канала!..
Сейчас мы делаем стриминговую платформу Cinezen, где разные независимые кураторы будут иметь свои каналы и сами управлять репертуаром — это будет максимально инклюзивный проект, который даст возможность высказаться всем. Один из таких каналов как раз будет делать «Бок о Бок». А другой будет принадлежать сайту феминистской кинокритики «Кимкибабадук» — Маше Кувшиновой и Тане Шороховой, с которыми я дружу: они будут подбирать фильмы, которые соответствуют их видению кинематографа.
После изучения вопроса, после бесед с нашими собеседниками кажется, что в основном профеминизм в России сейчас (в отличие от самого феминизма) — не столько направление деятельности организаций, сколько свойство отдельных мужчин-активистов. Их действия различны: это может быть и продвижение феминистских принципов в политическом поле, и финансовая поддержка фем-сообществ и организаций, помогающих женщинам в ситуации домашнего насилия; и волонтёрство, и просвещение знакомых мужчин. Всё это важно; а самое важное, пожалуй — что сами профем-взгляды перестали выглядеть чем-то неожиданным и курьёзным. Они становятся нормальной частью атмосферы, естественным свойством думающего и неравнодушного современного мужчины.
