В этом году Израиль и Италия увидели массовые протесты, в которых активное участие принимают представители ЛГБТК+. В обеих странах к власти пришло правое правительство, которое активно внедряет консервативные ценности и борется с квир-сообществом. Об этих попытках и о том, как представители сообщества пытаются защитить свои права, рассказывает Фёдор Дубшан.

Субботний вечер в центре Тель-Авива. После шаббата открываются кафе и магазинчики, люди гуляют по бульвару Ротшильда и улице Алленби — и вдруг плотность толпы незаметно становится больше, как будто бы в жидкость добавили какое-то иное вещество. Люди стремительно прибывают. Движение на улицах перекрывается. Издалека слышно скандирование лозунгов. И вот уже целая река из людей течёт к своей цели, которая находится, правда, не в месте и даже не во времени, а в пространстве более идеальном и всё же достижимом: пространстве законов и решений.

Каждую субботу с начала года по всему Израилю люди устраивают забастовки и выходят на протесты против судебной реформы, анонсированной новым правительством. Осенью к власти пришла коалиция Биньямина Нетаньяху — самая правая за 75 лет существования государства Израиль. Самого премьер-министра Нетаньяху, «Биби», нельзя назвать радикальным консерватором — он скорее популист и оппортунист. Но в результате политических договорённостей вместе с ним к рулю государства попали религиозные консерваторы и крайне правые. Взрыв разразился в середине января, когда правительство выразило намерение провести судебную реформу. Ранее Верховный суд всегда мог заблокировать любые решения парламента, которые считал неправомерными. Согласно поправкам, такое вето можно будет преодолеть простым парламентским большинством в 61 голос. По сути, это значит, что правящая коалиция консерваторов сможет беспрепятственно принимать и отменять любые законы.

На огромных демонстрациях — в сотни тысяч человек — рядом с плакатами и лозунгами, критикующими Биби, флаги: бело-синий израильский, палестинский из чёрного, белого, зелёного и красного. Где-то появляются красные флаги левых. И обычно недалеко от них — флаги ЛГБТК+; радужный, трансгендерный, небинарный… Это целый кластер, который держится вместе и ощущается как отдельное ядро, один из центров протеста.



«Можно сказать, что у нас каждую субботу прайд», — говорит журналист, гей-активист Гай Франкович. Он переехал из Беларуси в Израиль в 1990-м году. Франкович был одним из первых открытых русскоговорящих гей-блогеров.

«Я и, думаю, другие ЛГБТК+ в шоке, — продолжает он. — Все эти годы мы понимали, что единственная возможность защитить свои права и добиться новых — это независимый суд и функционирующая демократия. И при всех своих внутренних конфликтах в Израиле была независимая судебная система и судебные выборы. Это основа нашей системы сдержек и противовесов. А сейчас впервые за 75 лет существует реальная угроза израильской либеральной демократии. Если она осуществится, мы окажемся в совершенно другой реальности. Это катастрофа. Вне демократической модели не может быть и речи о правах ЛГБТК+».



«Такого не было за всю историю Израиля»

Квир-сообществу есть о чём беспокоиться: политика в Израиле — это всегда лавирование между прогрессивной и консервативной повесткой. Несмотря на то, что гомосексуальные отношения здесь были декриминализованы в 1988 году, а дискриминация запрещена в 1992-м (и до 2007 года Израиль был единственной азиатской страной с таким законодательством), несмотря на то, что у Тель-Авива репутация крайне дружественного к квир-сообществу города, столицы знаменитого прайда, — попытки ограничить права ЛГБТК+ совершаются регулярно.

Самое очевидное — это невозможность для однополых пар пожениться в Израиле. Правда, тут есть нюанс: то же касается и светских гетеросексуальных пар. В Израиле существует лишь религиозный брак. По закону только раввинские, христианские и мусульманские суды обладают исключительным правом оформлять и расторгать брачные союзы — по галахическому праву, шариату или в соответствии с христианскими правилами. Причём не могут заключить брак и представители разных конфессий. МВД Израиля, впрочем, признаёт брачные союзы, заключённые за рубежом. После того, как появилась возможность заключать однополые браки в других странах, несколько ЛГБТК+-активистов подали иск в Верховный суд.

«Суд принял очень странное решение, половинчатое: он постановил, что МВД обязано признавать такие союзы, но изменение закона, чтоб они считались браками — это прерогатива Кнессета. А в Кнессете либералы так и не решаются провести такой закон, поскольку действуют с оглядкой на консерваторов», — объясняет Гай Франкович.



Другой проблемой до недавнего времени оставалось суррогатное родительство. В 2018 году в Израиле снова проходили многотысячные протесты, поскольку Нетаньяху, на тот момент тоже премьер, не поддержал поправку о суррогатном родительстве для гомосексуальных мужчин. Правда, в 2021 году такая поправка всё же была утверждена Верховным судом.

«Репаративная терапия», которая якобы должна помочь сменить сексуальную ориентацию, в Израиле не запрещена. Нет защиты прав трансгендерных людей, которые рискуют подвергнуться дискриминации где угодно — в медицинской системе, в государственных инстанциях или на рабочем месте.

Преступления на почве гомофобной ненависти не входят в список hate crime — при том, что такие нападения и убийства в Израиле происходят регулярно. Самый известный случай — когда религиозный фанатик Ишай Шлиссель на иерусалимском прайде в 2005-м году ранил несколько человек. Ему дали тюремный срок, выпустили в 2015-м — и через три недели на очередном прайде он убил 16-летнюю Ширу Банки, которая даже не была членом ЛГБТК+-сообщества, а просто пришла поддержать прайд. Организаторы прайдов также периодически получают угрозы убийства.

И это не говоря о том, что сейчас у власти оказались наиболее консервативные и одиозные деятели Израиля.

«Такой реакционной, декларативно антилиберальной коалиции не было в Израиле за всю его историю, — говорит Франкович. — В правительство вошли гомофобные деятели вроде Бецалеля Смотрича, Ави Маоза, Итамара Бен Гвира с их партиями. Бен Гвир был провокатором вроде Милонова, к нему не относились серьёзно. Никто бы не поверил, что они войдут в правительство, и Бен Гвир станет министром национальной безопасности, а Смотрич — министром транспорта. Это очень неприятное развитие событий».


«Им приходится быть осторожными»

На другом берегу Средиземного моря, в Италии, разворачивается во многом похожая история. В последние годы многие страны избрали правые правительства — Венгрия, Польша, Швеция, — и Италия не исключение. В сентябре прошлого года выборы выиграла националистическая партия «Братья Италии» Джорджи Мелони. В результате сформировалось самое правое правительство со времён Муссолини, а Мелони стала премьер-министром. Даром что Джорджи первая женщина во главе правительства Италии, она не скрывает своих консервативных взглядов: всё как обычно, «да – нормативным семьям, нет – ЛГБТК+-лобби; да – сексуальной идентичности, нет – гендерной идеологии, да – культуре жизни, нет – бездне смерти». От фашистских ассоциаций, впрочем, она старается избавиться и утверждает, что со времён юношеского увлечения Муссолини «её взгляды в корне изменились».

В борьбе с ЛГБТК+ у новой премьерки есть опыт: благодаря её усилиям в Сенате провалился законопроект о введении уголовной ответственности за гомофобию. Мелони утверждает тем временем, что «в Италии гомофобии нет». При этом широко известны эпизоды преступлений на почве ненависти: например, убийство 18-летней девушки Марии Паолы Гальоне её братом, который был против её отношений с трансгендерным партнёром.

Соцопрос в 2016 году показал, что большинство итальянцев выступает за гражданские союзы для ЛГБТК+ (69%) и даже за однополые браки (56%), но лишь меньшинство (37%) одобряет усыновление детей однополыми парами. Это число понемногу растёт.



Кроме того, Италия до сих пор остаётся одной из немногих крупных европейских стран, до сих пор не узаконившей ЛГБТК+-браки.

«Гражданские союзы стали недавним завоеванием в Италии — с 2016 года, — поясняет Валериано Скасса, президент ассоциации “Il Grande Colibrì”, которая в основном занимается проблемами ЛГБТК+-мигрантов и беженцев. — За них много боролись. Правые сулили апокалиптические последствия, которые, разумеется, не сбылись. А вот общество начало осознавать тот факт, что гражданские союзы ЛГБТК+ не представляют собой опасности. Конечно, правительство Мелони хотело бы откатить это достижение назад. Но пока они вынуждены действовать понемногу, двигаясь маленькими шагами, влиять косвенно, поскольку не до конца укрепили свои позиции и международное сообщество пристально наблюдает за ними. Им приходится быть осторожными, чтобы не выдать свои подлинные мотивы».

Из-за лоббирования Католической церкви однополым парам не предоставлено право на усыновление детей, поскольку, по мнению оппонентов, это поощрение суррогатного материнства, в Италии запрещённого. Ситуация зависла в правовом вакууме, и решения принимаются в каждом конкретном случае отдельно. По словам Мелони, которая противостоит праву однополых пар на усыновление, «эти несчастные дети заслуживают лучшего» — то есть традиционных семей с отцом и матерью.


«Руки прочь от наших детей»

Действия нового итальянского правительства, направленные против ЛГБТК+, уже вполне заметны. Самая громкая история случилась в марте в Милане. Здесь при поддержке левоцентристского мэра Джузеппе Сала регистрировали детей однополых пар без необходимости обращения в суд.

Внезапно регистрация остановилась. Мэр Сала объявил, что был вынужден прекратить практику из-за циркуляра, направленного ему из МВД. В документе разъяснялось, что только биологический отец может быть зарегистрирован как родитель. Это вызвало волну возмущений: не только потому что налицо явная дискриминация по ориентации, но и потому что такое постановление подрывает стандарты Европейского союза, согласно которым подтверждённое родительство в одной стране должно признаваться и во всех других членах ЕС. Демонстрации под лозунгом «Руки прочь от наших детей» вывели на улицы сотни итальянцев.

«Это явный шаг назад в политическом и социальном плане. Я ставлю себя на место родителей, которые рассчитывали на возможность усыновления в Милане», — сказал мэр Сала, добавив, что ему не оставили выбора. Парламент ЕС, в свою очередь, осудил циркуляр и напомнил, что таким образом Италия нарушает права несовершеннолетних, перечисленные в Конвенции ООН 1989 года. На майской встрече с Мелони премьер-министр Канады Джастин Трюдо выразил обеспокоенность по поводу ситуации с правами ЛГБТК+ в Италии; в ответ Мелони сообщила, что он «стал жертвой фейк-ньюз».

«Правительство атакует в первую очередь те права, по поводу которых общество до сих пор испытывает сомнения, — говорит Скасса. — Дети, рождённые суррогатными матерями, стали первыми жертвами. Теперь правительство хочет проголосовать за закон, который запрещает прибегать к суррогатному материнству даже за границей. Кажется, правительство хочет сделать это пробным шаром, а затем перейти к ограничению и других прав. Ситуация с правами мигрантов также влияет на ЛГБТК+-сообщество: в марте прошлого года Нигерию признали “безопасной” страной, и теперь её гражданам будет гораздо сложнее получить убежище в Италии. Это несмотря на то, что в Нигерии гомосексуалам грозит 14 лет тюрьмы — или смертная казнь в исламских районах — я знаю это из первых рук, поскольку моя организация оказала помощь многим нигерийским просителям убежища и беженцам. Разумеется, власти, утверждающие, что в Нигерии безопасно, расписываются и в своём представлении о безопасности, и в своём отношении к правам ЛГБТК+. И, несмотря на это, итальянцев, не принадлежащих к уязвимым социальным группам, не интересующихся ситуацией, правительство всячески ободряет. Когда общество узнает о масштабе проблем, может быть уже слишком поздно.

К сожалению, и ЛГБТ-сообществу не хватало вовлечённости и образования; наши организации скорее соперничали за бюджет и за политическую значимость, нежели сотрудничали. На выборах часть ЛГБТ-электората подчинили свои прямые интересы другим ценностям. Сейчас мы, к сожалению, расплачиваемся за эти десятилетия компромисса».



Есть и примеры ограничений в культурной политике, в образовательной системе. Ожидается, что могут быть ограничены и школьные программы против дискриминации ЛГБТК+. Новый председатель Комиссии по культуре, науке и образованию Федерико Молликоне призвал запретить эпизод мультфильма «Свинка Пеппа», в котором изображена однополая семья белых медведиц. По его словам, нельзя показывать несовершеннолетним семью лесбиянок «как абсолютно естественный факт». Наблюдается и рост прямой агрессии — гомофобных нападений в итальянских городах и регионах, где к власти пришли правые.

«Нападения периодически происходят, но чётко приписать их правым активистам очень трудно, — комментирует проблему Валериано Скасса. — Безусловно, общественный климат изменился, и те, кто разделяет ценности нового правительства, чувствуют себя более открыто. Например, 24 мая засняли, как трое полицейских избивали дубинками трансгендерную женщину в Милане. Этот эпизод просочился в сеть только потому, что кто-то тайно снял его на видео. На территориях, где исторически присутствуют ультраправые организации, представители уязвимых социальных групп испытывают страх, потому что чувствуют себя менее защищёнными. И этот страх, конечно, играет на руку тем, кто стремится подавить их».


Иммунитет может быть утрачен

Ситуации в Израиле и Италии, с одной стороны, объединяет общемировой тренд к правому повороту, к возрождению крайне консервативных, религиозных, националистических ценностей и приходу к власти политиков, готовых дискриминировать уязвимые социальные группы. Страны похожи и тем, что в обеих есть большое религиозное сообщество, никогда не славившееся толерантностью. С другой стороны, есть и неожиданные моменты. Италия, будучи членом ЕС, обязана следовать определённым нормам, но при этом правительство Мелони выбрало одним из своих главных «врагов» ЛГБТК+ и развивает активную борьбу с сообществом — в рамках доступного. В Израиле, при религиозном характере государства, при всех ограничениях, действительно достаточно активно развиваются права ЛГБТК+, и прямой атаки на них пока что нет.

«Дело не в том, что есть уже какие-то тревожные прецеденты. Да, на уровне риторики звучат одиозные высказывания. Но я не думаю, что это или даже следующее правительство совершит что-то конкретное. Опасность в другом: если удалось ослабить судебную систему, то потерян иммунитет. Это открывает дорогу для каких угодно антилиберальных перемен, в том числе и направленных против ЛГБТК+», — подытоживает Гай Франкович.

Пока что и в Израиле удалось затормозить судебную реформу, и в Италии скандал вокруг регистрации детей в однополых семьях сошёл на нет. Но, несомненно, это лишь очередная ступень в долгой борьбе за права. Будут и другие.