На Международном кинофестивале в Роттердаме в январе 2020 года состоялась премьера фильма «Совершенно нормальная семья», рассказывающего о том, как один из родителей совершает трансгендерный переход. Зрители наблюдают за событиями глазами транс-персоны и её семьи. Кинокритик Ксения Ильина взяла интервью у Малу Рейманн, режиссёрки фильма.
«Совершенно нормальная семья» (A Perfectly Normal Family) — режиссёрский дебют датской актрисы Малу Рейманн. Премьера состоялась в рамках престижной программы Voices Роттердамского кинофестиваля, фильм куплен для проката несколькими странами по всему миру. Картина Малу Рейманн победила в конкурсе Big Screen Competition: её выбрали голосованием зрительского жюри. Это значит, что у фильма точно будет прокат на территории Нидерландов.
Рейманн сняла киноленту, опираясь на личный опыт: её отец совершил транс-переход, когда Малу было одиннадцать. «Совершенно нормальная семья» получилась трогательным и честным фильмом о том, как Эмма, младшая дочь, принимает трансгендерность родителя. Ксения Ильина расспросила режиссёрку о том, насколько важен личный бэкграунд в создании фильма, как сегодня квир-общественность относится к цисгендерным актёрам, играющим транс-персонажей, и о многом другом.
КИ: Я знаю, что когда вы были подростком, ваш родитель совершил транс-переход. Расскажите подробнее, как вы готовились к съёмкам фильма, сюжет которого строится вокруг трансгендерного перехода родителя.
МР: Я много разговаривала с отцом (совершившим трансгендерный переход и ставшим женщиной, далее обозначается как «отец», гендерируется в женском роде, – прим. ред.) о том, как она проживала всё происходящее, и выяснилось, что есть очень много деталей из того времени, которые она не помнит. Всё, что тогда с ней происходило, переживалось как травма. Поэтому она как бы вырезала эту часть своей жизни из воспоминаний. Но вместо этого она дала мне прочитать свой дневник: она вела его в течение двух лет, которые длился переход. Когда она вручила его мне, я подумала о том, какой это, конечно, прекрасный жест с её стороны. Мне было очень важно увидеть происходившее с её точки зрения, в каком-то смысле с «чистой», обнулённой точки зрения. Она записывала в дневник всё, что с ней происходило, все мысли, не раздумывая о том, надо их фиксировать на бумаге или нет.
Фильм — это такая комбинация моих собственных воспоминаний и её дневника, переработанная в киноматериал.
Я надеюсь, что этот перенесённый ею на бумагу опыт помог мне создать фильм, который учитывает точки зрения всех членов семьи и не выглядит однобоким.
КИ: Почему в фильме главная героиня, дочь Эмма, не задает никаких вопросов о том, что происходит с родителем? Ведь её это очень беспокоит, часто ей стыдно перед приятелями и одноклассниками за то, что происходит с её папой. Очень сильная сцена, в которой Агнет, находящаяся в процессе перехода, приносит Эмме забытую в машине сменную обувь: это происходит на глазах у других детей.
МР: Я показала это ровно так, как чувствовала сама, когда мне было одиннадцать. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что этот опыт пришёлся на период, когда я была слишком мала, чтобы действительно всё понимать. Я точно понимала эмоционально, что это решение отца было совершенно необходимо. Но умом я не понимала. Я не была достаточно зрелой. Для меня это лежало за пределами территории, где для происходящего с моей семьёй нашёлся бы адекватный язык выражения. Я была просто не в той позиции, чтобы задавать вопросы. Я не знала, как с этим справиться, с какой стороны подойти. Происходящее было больше понимания этой маленькой девочки, и мне было важно сохранить это ощущение в фильме.
Именно поэтому события как бы просто происходят с Эммой, и она пытается справиться со всем, как умеет. И главное для неё — не потерять папу.
КИ: Но старшая, Кэролайн, не испытывает таких трудностей с принятием «нового» отца, какие испытывает Эмма. А между ними всё-таки не такая большая разница в возрасте.
МР: Верно. Но всё же, когда тебе 14, это совершенно другая позиция. Ты уже подросток и уже достаточно зрел, ты уже как бы можешь охватить своим пониманием большее количество вещей, происходящих в мире. Ну и, конечно, Эмма и Кэролайн очень разные по темпераменту. Эмму роднит с отцом разделение типично «маскулинных» увлечений, таких как футбол, а вот Кэролайн, наоборот, начинает проводить больше времени с отцом уже после каминг-аута: теперь они могут делать вместе больше вещей, интересных обеим. То есть Кэролайн как бы взяла себе что-то после транс-перехода Агнет, чего у неё раньше не было. Ну и с точки зрения драматургии фильма я решила, что интереснее показать таких разных сестёр. С одной стороны, они любят друг друга безусловной любовью, а с другой, они могут быть очень жёсткими друг с другом.
КИ: Как вы нашли Миккеля Боэ Фёльсгора — актёра, который играет Томаса и затем Агнет? Насколько я знаю, он цисгендерный мужчина, который в вашем фильме играет трансгендерную женщину. Как вы относитесь к бунту квир-общественности по поводу того, что трансгендерных людей в кино чаще всего играют цисгендерные люди?
МР: Конечно, я знала о том, какой реакция бывает обычно. Но дело вот в чём: я хотела показать изначально совершенно обыкновенную семью, которая в один момент должна полностью пересмотреть взгляд на саму себя. И мне важно было найти актёра, который по-настоящему пустится в это путешествие, проживёт его целиком. А это значило, что одному актёру нужно было играть и мужчину, и женщину в процессе перехода. Если бы мы нашли транс-женщину для роли, ей понадобилось бы как бы возвращаться обратно в своё прошлое и играть мужчину. Я понимала, что ей было бы невероятно тяжело делать это, физически тяжело играть мужчину. Поэтому я подумала, что передать правду на экране сможет и цисгендерный актёр, если он будет достаточно талантлив и чуток для этой роли. И папа поддержала меня в этом решении.
Режиссёрка Малу Рейманн
КИ: А вы показывали фильм папе? Как она отреагировала на фильм?
МР: Мы смотрели его вместе, он ей очень понравился. Она сказала, что фильм получился очень эмоциональным. Она была просто сражена игрой Миккеля: сказала, что он действительно смог сыграть героиню с достаточным чувством такта и понимания того, через что ей пришлось пройти. Пожалуй, это было для меня самым главным.
КИ: Кого из режиссёров вы любите сами? В какой-то момент ваш фильм показался мне очень бергмановским по интонации: в первую очередь, то, как именно вы показываете семью изнутри.
МР: Да, я очень люблю Бергмана (смеётся). Я видела почти все его фильмы. Что касается других имен, я точно вдохновлялась фильмом Вима Вендерса «Париж, Техас». В нём Вендерс тоже показывает семью, члены которой отчаянно пытаются не потерять друг друга. И что ещё удивительно в фильме Вендерса — то, с какой любовью он показывает своих персонажей. Я думаю, это невероятно тёплый фильм. И для меня тоже было очень важно сделать тёплый фильм, передать, как я люблю своих героев. Показать, что они, как и все, могут совершать ошибки, потому что все мы люди. И как все люди, мы иногда можем делать то, что хорошо для нас, но плохо для других.
КИ: У вашего фильма будет прокат в родной стране?
МР: Да, в Дании фильм можно будет посмотреть в кино с февраля 2020 года.
КИ: А какое количество квир-фильмов выходит на экраны в Дании?
МР: У меня нет точной статистики.
Но если честно, я не могу даже припомнить, когда я в последний раз видела квир-фильм в кинотеатре.
В общем, довольно редко. Кстати, забыла сказать, моя папа согласилась участвовать в пиар-кампании фильма, так что мы сможем использовать выход фильма и как платформу для разговора на важные темы, касающиеся жизни трансгендерных людей. Конечно, быть трансгендерной персоной сегодня — значит быть в центре внимания – и далеко не всегда приятного, поэтому не так много трансгендерных людей появляются в датских СМИ со своими историями.
Так что наш фильм предоставит отличную возможность выйти с таким рассказом к широкой общественности.