Артём Лангенбург посмотрел новую британскую квир-драму с артистами первой величины и пришёл к выводу, что это выдающаяся поэма про вечный закон любви, который, возможно, побеждает только смерть.

11 марта 2021 года в российский прокат выходит фильм молодого британского режиссёра Гарри Маккуина, в которой суперзвёзды Колин Фёрт и Стэнли Туччи играют пару, отправляющуюся в последнее для них путешествие.

Пианист Сэм и писатель Таскер – мужчины старшего возраста, живут вместе больше двух десятилетий. В своем комфортабельном трейлере они едут в путешествие по Озёрному краю, величественной и прекрасной земле на северо-западе Англии. Их ждут встреча с давно не виденными друзьями и родственниками в родовом доме Сэма, прощальная вечеринка в близком кругу, а также концерт, который Сэм должен дать после долгого перерыва. Но обратно они не вернутся: у Таскера прогрессирует деменция, и втайне от мужа он решил в определённый день свести счёты с жизнью, не дожидаясь, пока эта самая жизнь превратится в безумие, беспамятство и тяжкое бремя на плечах любимого человека.



Театр двух актёров

37-летний сценарист и режиссёр «Суперновы» Гарри Маккуин – актёр классической британской выучки. В режиссуре дебютировал камерной мелодрамой «Хинтерленд» (2015). Фильм был номинирован на несколько наград, в том числе за лучший британский полнометражный фильм на фестивале Raindance и лучший дебют на Международном Пекинском кинофестивале.

Второй полный метр Маккуина – безусловно, ярчайший образец актёрского кино, где вся киношная магия творится двумя выдающимися 60-летними актёрами (ну и немного – меланхоличными пейзажами Камбрии).

В жизни друзья, многодетные гетеросексуалы, Фёрт и Туччи без напряга играют влюблённых мужчин, умудрившихся пронести через годы и неизбежно накопившуюся усталость чувство огромной друг к другу нежности. Туччи, измождённо-величественный, берёт зрителя за горло двумя-тремя жестами: сдерживаемым рыданием или бесконечно печальным блеском глаз, когда рассказывает племяннице мужа о сверхновой звезде, ярко взрывающейся перед тем, как погибнуть и через долгие-долгие годы стать частью земной материи, а стало быть – и тебя, и меня. Но если всё же выбирать между двумя большими артистами, то игра Колина Фёрта кажется более мощной и разнообразной: в какой-то момент даже кажется, что перед нами его же герой из «Одинокого мужчины» Тома Форда – только ставший на десять лет старше и намного мудрее, добрее и счастливее, потому что из образа страдающего «возрастного» квира как раз изъято обязательное проклятие одиночества.


Пост-квир-кино, каким оно будет

Было бы наивной утопией предполагать, что мы дожили до эпохи некоего «пост-квир-кино», когда вдруг оказались бы неважны или второстепенны ориентация героев, социальное и культурное давление, которое формирует и деформирует негетеросексуальные ориентации. Но в таком неизвестном утопическом будущем фильм «Супернова» точно был бы уместным: за пределами повествования оказывается всё, что связано с однополой любовью как стигмой: знакомство героев упоминается вскользь в виде лёгкого анекдота, то, как приняли их союз родня, коллеги, знакомые – всё это нам неизвестно и в контексте сюжета несущественно.

Но это всё же настоящая квир-драма: то, что обстоятельства наверняка нелёгкой жизни двух представителей среднего класса остаются за кадром истории, придаёт ещё большей горечи тому, что происходит на экране. Фильмы про геев старше 50 лет пока что неизбежно печальны и депрессивны: защитный механизм гей-культуры многие десятилетия производил культ молодости, благоговение перед красотой юности, а также сложное отношение к старению: от отвращения до слезоточивой жалости.

Герои Фёрта и Туччи не вызывают ничего подобного: это два стойких и порядочных мужчины в чудовищных обстоятельствах, но их преданность друг другу, которая в картине про гетеросексуальных супругов могла бы восприниматься как нечто само собой разумеющееся, здесь неизбежно выглядит подвигом, высокой трагедией античного масштаба.

И в этом смысле вспоминается, конечно, не немецкий суперхит «Достучаться до небес» (Knockin’ On Heaven’s Door, 1997), фабулу которого поверхностно сравнивают с основой сценария «Суперновы».

Приходит на ум совершенно другой фильм, причём крайне непохожий на драму Маккуина. «Что теперь? Напомни мне?» (E Agora? Lembra-me, 2013) – почти трёхчасовое автобиографическое документально-игровое эссе португальского режиссёра, продюсера, звукорежиссёра Жоакима Пинту с очень сложной повествовательной структурой. Пинту в 1997-м, когда ему было ровно сорок лет, публично объявил о конце карьеры: сочетание ВИЧ и вызванного гепатитом С цирроза печени истощили его до предела. Весь следующий год Жоаким под заботливым присмотром мужа Нуно будет принимать крайне токсичные экспериментальные препараты, которые в итоге окажутся эффективными. «Что теперь? Напомни мне?» – это удивительный фильм, сотканный из моментов политической истории Португалии, путешествий, быта, неверных воспоминаний и образов, ускользающих от слабеющей, отравленной лекарствами памяти, иногда галлюцинаций; и это один из самых впечатляющих из виденного мною на тему противостояния болезни и смерти. Но также и на тему всепобеждающей любви, в торжестве которой и сходство с «Суперновой».



Разлука холоднее смерти

Важной в этом негромком, лишённом какой-либо острой сенсационности фильме оказывается не болезнь как таковая. Важно немного другое. А именно вопросы, задавая которые, всякий кинематографист рискует скатиться в высокопарность или беспомощность.

Что делать на пороге болезни, распада и смерти? Как принять собственное скорое исчезновение или, что ещё непонятнее, скорое исчезновение единственного дорогого тебе человека?

Не является ли храбрая готовность быть с любимым до самого конца, невзирая на все мучения, не любовью, а эгоизмом слабости, не способной вовремя отпустить то, что дорого? И не станет ли безусловное принятие свободы любимого выбирать финал своей жизни страшным, но великим последним актом любви? Легко можно представить, что от скромного, но пробирающего до самых костей фильма Гарри Маккуина захочется отмахнуться с усмешкой, захочется принять ироническую снобистскую позу, потому что весь этот фильм состоит из таких вот невозможных, но единственно важных вопросов.